Тайны музея Гончарова: кирпич-путешественник и семейный летописец XIX века / 18 Июня 1812 / История Ульяновска / Годы и люди

Это огнеупорный кирпич из обожённой глины с шотландским клеймом. Он был поднят с фрегата «Паллада» в гавани Советской в бухте Постовой и перевезён сотрудниками музея в Ульяновск.

Фрегат «Паллада» стал одним из самых известных российских парусных судов. Был построен по приказу Николая I. В 1852-1855 году Иван Гончаров плавал на этом фрегате в Японию в качестве секретаря главы морской экспедиции вице-адмирала Евфимия Васильевича Путятина, у которого была миссия установить дипломатические отношения с закрытой тогда страной. Переговоры в Японии шли долго и закончились неудачно — началась русско-турецкая война, и «Палладе» приказали либо присоединиться к Камчатской эскадре, либо вернуться в Кронштадт. Моряки не смогли сделать ни того, ни другого, потому что за время плавания по северным морям, вокруг Африки, а потом долгого стояния у берегов Японии, «Паллада» стала сильно изношена. Фрегат попытались ввести в устье Амура, но не смогли и этого. В январе 1856 года «Паллада» была затоплена в Императорской гавани (ныне — гавань Советская).

Откуда же на затонувшем русском корабле взялись кирпичи с шотландским клеймом? В 1852 году фрегат вышел из Кронштадта, прошёл Балтийским морем и у берегов Дании сел на мель. Получивший повреждения корабль, после того как его удалось снять с мели, был доставлен в английский порт Портсмут, в доках которого он прошёл ремонт. Предполагается, что тогда на нём и оказались эти шотландские кирпичи. Они проплыли на фрегате три океана и вместе с ним ушли на дно в устье Амура. Но зачем на деревянном корабле понадобились кирпичи, это до сих пор загадка. Может быть, для камбуза или для каких-то ремонтных работ. Мы уже с трудом представляем себе быт парусного судна.

Экспонат с самой удивительной историей

В комнате мамы Ивана Гончарова, Авдотьи Матвеевны Гончаровой, висит её портрет работы неизвестного художника, созданный в первой четверти XIX века.

Авдотья Матвеевна родилась в 1785 году, происходила из небогатых симбирских купцов. В 19 лет была отдана замуж за Александра Гончарова, купца 3 гильдии. В браке прожила всего пятнадцать лет, в 35 овдовела. На её руках осталось четверо детей. Авдотья Матвеевна следила за хозяйством, вела купеческие дела в Симбирске и справлялась с этим неплохо, сумев обеспечить своих детей блестящим образованием. При её жизни Гончаров отмечал, что она была строга в воспитании, а после смерти в письмах благодарил бога за то, что тот послал ему такую мать.

На портрете Авдотья Матвеевна изображена в прекрасном облачении. На её голове кичка — старинный русский головной убор замужних женщин. Три нитки жемчуга на шее и на груди, платье по моде того времени с высокой талией и красная восточная шаль.

Но не всегда у Авдотьи Матвеевны на портрете был такой облик. В конце 70-х годов, когда в Ульяновске велась подготовка к открытию первого музея Гончарова, этот портрет был отправлен на реставрацию в Москву. И только там реставраторы, счищая верхний слой краски, открыли портрет таким, каким мы его сейчас видим. А до этого Авдотья Матвеевна выглядела значительно скромнее. Она была всё так же миловидна и темноглаза, но в тёмном платье с белым воротничком, лишь с одной ниткой жемчуга, но зато на портрете была видна её левая рука.

Специалисты пришли к выводу, что портрет подвергался неумелой реставрации в начале XX века, предположительно, симбирским художником Зашибаевым. Можно предположить, что работал он в годы революции, когда кем-то было принято решение, что достаток Авдотьи Матвеевны на портрете слишком вызывающ и надо бы приблизить мать великого симбирского писателя к народным массам.

Самый недооценённый экспонат

Это фигурки, выполненные художником-карикатуристом Николаем Степановым: Иван Гончаров и Фаддей Булгарин.

Николай Степанов сделал более 80 фигурок-шаржей на русских литераторов. Сначала он сам отливал их из воска и затем вручную раскрашивал, но потом, когда его шаржи стали пользоваться популярностью в Москве и Петербурге, он взял подмастерьев, которые делали гипсовые слепки по его восковым фигуркам.

Иван Александрович купил две фигурки — шарж на себя и Фаддея Булгарина, известного литературного критика и издателя. Скорее всего, его привлекло, что карикатура имела очевидное портретное сходство. Эти фигурки он отправил своей сестре, которая вышла замуж за пензенского помещика.

Была и третья фигурка, тоже Гончарова. Её он отправил своему брату в Симбирск. Его племянник потом вспоминал, что как-то к ним в гости пришёл поэт Минаев и пририсовал к этой фигурке бороду. Эта фигурка до нас не дошла. А сестра подарки брата сохранила, и её дочь в 1901 году передала эти фигурки в Симбирск для музея Гончарова. Правда, нижняя часть фигурки Булгарина — ноги и подиум — не уцелела.

Иван Александрович одет по моде того времени: тёмный сюртук, зелёный жилет — это мода 40-х годов XIX века. Художник Степанов явно хотел отметить, что молодой Гончаров был модником, старался одеваться красиво.

Интересно, что отношения у Гончарова с Булгариным были не очень хорошие. Собственно, у Булгарина мало с кем из литераторов его времени были хорошие отношения, он дружил только с Александром Грибоедовым. Зачем же Гончаров купил его фигурку? В письме к сестре он объясняет, что художник верно схватил умение Булгарина походить одновременно на человека и на свинью.

Самый ценный экспонат

Это подлинный портрет Ивана Гончарова кисти петербургского художника Николая Майкова.

С Майковым писатель познакомился в 1835 году, когда только приехал в Петербург и вошёл в дом художника как учитель для его сыновей по русскому, литературе и латыни, готовил мальчиков для поступления в университет. В этом доме Гончаров познакомился и много общался с Фёдором Достоевским, Николаем Некрасовым, Иваном Тургеневым. В этом же доме он познакомился с Елизаветой Толстой — прототипом главной героини «Обломова» Ольги Ильинской. В письмах он посвящал этот роман ей, и по ним угадывалось, что он был сильно очарован этой женщиной. Однако его влюблённость взаимной не была.

Портрет нарисован, когда Гончарову было уже 48 лет, у него вышли и «Обыкновенная история», и сборник очерков «Фрегат Паллада» и громко прозвучавший «Обломов». Николай Майков изобразил Гончарова похожим на его главного литературного героя: у него немного опустились плечи, одежда стала просторной, но глаза всё равно смотрят пытливо и с интересом. Портрет хранился в кабинете его петербургской квартиры на Моховой. После смерти Гончарова портрет был передан на родину писателя его экономкой.

Самый интересный экспонат

Это летописец семьи Гончаровых — такое наименование он получил в научной среде.

В 1907 году в музей симбирской губернской учёной комиссии поступила книга в кожаном переплёте с тиснением и с застёжкой в виде петли. По жанру этот летописец относился к семейным хронографам, которые вели многие семьи в XVIII-XIX веках и вписывали сюда всё, что касалось рода — крестины, родины, даты смерти и рождений, свадьбы. Даже философские изречения и исторические вехи.

Этот летописец начал вести дед писателя Иван Иванович Гончаров. В 1728 году он начал списывать с неизвестного источника текст повести, которая называлась «Страсти Христовы», а затем — «Повесть о крёстном сыне». Потом списал несколько глав Московского летописца. А с 1732 года записи общественный, духовные и исторические начали перемежаться с записями домашнего содержания. Иван Иванович записывал сюда своё продвижение по службе: он начинал простым солдатом и дослужился до чина капитана.

Потом летописец вёл отец Гончарова и сделал своей рукой запись о рождении будущего писателя — летописец сейчас открыт на этой странице. «1812 года июня 6 дня родился сын Иван. А именник июня 24 дня». Последнюю запись сделал племянник писателя по линии матери в 1889 году. Видимо, тогда мода на семейные хронографы окончательно прошла. В 1901 году документ передали в Симбирск для музея писателя.

Благодарим за экскурсию Ирину Маршалову, заведующую сектором научной работы историко-мемориального центра-музея И.А. Гончарова.

Люди: Гончаров